Лоб пахнет молоком, из-под заколки
Прядь тянется к виску — не наглядеться.
Осанна в вышних! даже птицы смолкли,
И слышно, как растет дарами сердце.
Когда гадательно глядим сквозь покрывало
На нашу жизнь, дарованную чудом,
То радости, как тесту, места мало,
Хоть подставляй еще, еще посуду!
Как слезы нам сдержать? Как не молиться?
Как позабыть слова благодарений?
Когда трепещет радуга в ресницах,
Неровным взмахом бабочки весенней.
И те крыла всего прочней и проще,
В них нежности родство со строгой солью.
И сердце поднимается той мощной,
Всеочищающей и радостною болью.
Прядь тянется к виску — не наглядеться.
Осанна в вышних! даже птицы смолкли,
И слышно, как растет дарами сердце.
Когда гадательно глядим сквозь покрывало
На нашу жизнь, дарованную чудом,
То радости, как тесту, места мало,
Хоть подставляй еще, еще посуду!
Как слезы нам сдержать? Как не молиться?
Как позабыть слова благодарений?
Когда трепещет радуга в ресницах,
Неровным взмахом бабочки весенней.
И те крыла всего прочней и проще,
В них нежности родство со строгой солью.
И сердце поднимается той мощной,
Всеочищающей и радостною болью.